Алексеев Л.Г. Системный подход в психофизиологическом исследовании
Тысячелетия истории развития метода дознания истины, столетие истории практического применения инструментальных методов «детекции лжи», с неизбежностью ставят перед специалистами вопрос о теоретическом обосновании тех сложных процессов, которые происходят в психике и организме человека в ходе процедуры психофизиологического исследования.
Особо остро у нас эта проблема ставиться, начиная с 90-х годов, когда использование полиграфа приобрело статус официально признанного метода, вышедшего из недр службы государственной безопасности. Начиная с 93 года, метод нашел применение в МВД, стал широко использоваться в сфере частного бизнеса. Тем не менее, специалисты и ученые у нас и за рубежом не могут выдвинуть некую единую всеобъемлющую теорию, описывающую всю гамму наблюдаемых на практике явлений, сопровождающих психофизиологическое тестирование с использованием полиграфа.
По оценке Г. Барланда научного руководителя Института полиграфа Министерства обороны США, ни одна из существующих теорий не дала объяснения всем научным фактам, к такому же выводу пришли в 1990 году ве6дущие специалисты Израиля и Канады.
Действительно, можем ли мы говорить об эффективности метода, разрабатывать методические подходы, обсуждать валидность и надежность тех или иных способов психофизиологического тестирования, если не можем договориться об этиологии возникновения реакций в ходе такого исследования.
Теоретических обоснований возникновения реакций в ходе психофизиологического обследования более чем достаточно, и мы могли бы остановиться на одном из наиболее приемлемых, с тем, чтобы, по крайней мере, понимать друг друга и вести предметную дискуссию, на базе общеустоявшихся критериев. Тем не менее, наблюдаемые явления столь разнообразны и противоречивы, что размывается почва, на которой мы могли бы достичь общего понимания.
На текущий момент существует не менее полутора десятков теоретических обоснований:
- условно-рефлекторная (Павлова И.П.);
- теория активации (Barland G.H. Raskin ) разная активационная сила стимулов, 1959 г. Ликкен « знание виновного».
- дихотомизационная теория (Бен-Шахар,Либлих), независимые процессы привыкания к нейтральным и значимым стимулам;
- угрозы наказания (Моссо);
- аффекта (Лурия А.Р.)
- конфликта (Barland, Raskin),одновременно активированы тенденции говорить правду и лгать относительно рассматриваемого инцидента;
- информационная теория (Симонов П.В.);
- когнитивного диссонанса (Фестингер)
- двухфакторная теория эмоций (Шехтера, Валлинса);
- теория количества информации; Канада, Хеслгрейв;
- теория возвращения затруднений,
- теория новизны; и.т.д.
Беда в том, что ни одна из существующих теорий не отражает всей глубины проблемы, весьма односторонне описывает процессы реагирования организма человека в тех или иных условиях, и в этом смысле ущербна с точки зрения профессиональных психологов и психофизиологии.
Условно-рефлекторная теория не дает нам ответа на вопрос о психологической значимости вербального стимула и соответствующей выраженности реакции организма, предлагая нам стать на позиции: стимул-реакция. Теории угрозы наказания и аффекта не дают нам ответа на вопрос о причине возникновения реакций в детерминированных условиях, когда испытуемому известны условия эксперимента и он прекрасно осознает отсутствие угрозы каких-либо последствий для него. Остаются не объясненными реакции испытуемого на элементарные звуковые, зрительные, тактильные и т.д. стимулы. Те же соображения могут лечь в основу доказательства частичной несостоятельности любых других теорий.
На текущий момент отсутствует полная законченная картина всей совокупности явлений, сопровождающих психофизиологическое исследование. Мы вынуждены использовать обрывки отдельных теоретических обоснований для восстановления полной картины явлений. Между тем, можно и следует вписать все наблюдаемое на практике в рамки единой концепции, в пределах которой одинаково хорошо уживаются все теоретические подходы единовременно.
Что же нам может дать обобщающая концепция психофизиологических феноменов?
Во-первых, она расширяет рамки применения методов психофизиологии в приложении к нарастающему валу задач и проблем настоящего времени.
Во-вторых, способствует общению в профессиональной среде на основе единых критериев в оценке эффективности методов и тем самым развитию методов.
В-третьих, позволяет ускорить темпы совершенствования технической базы психофизиологических исследований,
В-четвертых, дает возможность сбросить груз устоявшихся малоэффективных методических подходов и приемов, творчески развивать базу научно-практических исследований.
Надо сказать, что ничего нового нам нет необходимости изобретать. Все разнообразие феноменов и явлений, наблюдаемых в практике психофизиологического исследования, легко описывается в рамках адаптационной теории. Так или иначе, мы регистрируем эмоцию человека, а она является реакцией адаптации к воздействию внешней среды. Причем, адаптация в данном случае, понимается как система реагирования и приспособления к изменениям внешней по отношению к организму среды, проявляемая на всех уровнях жизнедеятельности человека: клеточном и субклеточном, вегетативном, физиологическом, психологическом и, наконец, социальном.
Эмоция наполняет энергетическим содержанием любое действие человека, направленное на удовлетворение потребности, то есть избирательной зависимости живого организма от факторов внешней среды существенных для самосохранения и саморазвития (Симонов П. В.). Без эмоций человек жить не может, он погибнет, поскольку не сможет адаптироваться к воздействию окружающей среды, будь то среда экологическая или социальная. И что важно, это неуправляемая волевым усилием человека реакция. Именно это обстоятельство вселяет в нас оптимизм в плане объективности результатов психофизиологического исследования.
Иными словами, любой внешний стимул, будь то простой физический раздражитель (звуковой, зрительный, осязательный, обонятельный, вкусовой) или сложный вербальный стимул, вызовет эмоцию, отражающую по силе и выраженности энергетику организма, направленную на поддержание стабильности гомеостаза, психофизиологической организации личности, избежание разрушающего влияния воздействия.
Таким образом, организм реагирует на все, что способен воспринимать человек с помощью своих сенсорных систем. В связи с этим получает свое разрешение давняя дискуссия о том, какой из факторов при формулировании вопросов наиболее важен: ключевое слово, заканчивающее вопрос, либо смысл или семантическое содержание вопроса. Безусловно, и то и другое. Влияют и множество других факторов: тон экспериментатора, антураж психофизиологического обследования и т. д. Вопрос лишь в том, что для получения достоверных результатов необходимо свести к минимуму влияние всех посторонних факторов за исключением главного.
Принципиально, любую эмоциональную реакцию следует рассматривать как реакцию адаптации организма к любому виду внешнего воздействия. Это не означает, что эмоция может возникнуть только в ответ на внешний стимул. Любая интеллектуальная деятельность, мысленное воспроизведение или виртуальное конструирование ситуаций, имеющих эмоциональную окраску, как мы прекрасно знаем, легко приводит к эмоциональным переживаниям. На простой стимул: звук, свет и т.д. она может протекать на рефлекторном спинальном уровне, в более сложном случае, на действие вербального стимула включается кора головного мозга, картина реагирования становится гораздо более сложной. В этом случае, применимы психологические категории, описывающие глубинные механизмы перехода организма из одного состояния, связанного с воздействием к другому, а именно к равновесному состоянию. Но, так или иначе, это приспособительная реакция, адаптирующая организм к условиям внешней среды.
Заметим, что способность реагирования человека на весь спектр стимулов, создаваемый окружающей средой, находится в прямом соответствии или, если хотите, повторяет процесс развития личности. От простой рефлексии, к личностному уровню, требующему осознания и интеллектуальной деятельности, от нее к мотивационно-потребностной сфере личности. Ситуационный уровень мотивационной сферы является основой личностного уровня. Для того чтобы ситуационные побуждения превратились в личностные, они должны быть осознаны, многократно проиграны и приняты личностью. Согласно Рубинштейну, всякий мотив – это в потенции черта характера; реализуясь в действиях и поступках и таким образом закрепляясь, мотивы поведения определяют более или менее устойчивый образ действий переходят в характерологические свойства личности, становятся некоторой чертой характера.
Верхний уровень мотивационной сферы личности занимают смыслообразующие, социально значимые мотивы поведения личности, ценностные ориентации, философские взгляды и воззрения. Усвоенный социальный опыт является тем самым жизненным «модусом», который обеспечивает выживание личности, адаптацию к социальной среде, породившей ее, обеспечивает сходство поступков, действий, оценок в тех или иных жизненных ситуациях разных индивидов, принадлежащих одной социальной среде. Человеку свойственно соразмерять свои мысли, действия и поступки с общепринятыми социальными нормами.
Иначе говоря, постоянным компонентом взаимодействия субъект – среда, является ориентация субъекта на социальные ориентиры. Отклонение в поведении личности от социально обусловленных норм, как правило, влечет за собой отторжение личности социальной средой. Осознание вины перед окружением, асоциальности своего поступка, действия, поведения и является причиной возникновения эмоциональной реакции особенно в ситуации оценивания со стороны, т.е. собственно ситуации тестирования. Попытка адаптироваться к условиям тестирования требует затрат энергии организма, а значит эмоции. В то же время, отсутствие осознания вины влечет за собой отсутствие эмоции. Этот феномен особенно хорошо нам известен в ситуации тестирования субъекта, ориентированного на структуру ценностей иной социальной среды, либо субъекта с измененной психикой, психопатической личности.
Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что глубокое изучение личности может осуществляться на любом уровне, если исходить из соображений теории адаптации.