Ликкен Д., Раскин Д. О детекции лжи. Исторический спор двух гуру
Ложь может быть определена как умышленное действие или состояние человека, предназначенное для искажения правды или в целях введения в заблуждение других людей. Психофизиологическая детекция лжи (ПФДЛ) представляет собой метод, предназначенный для выявления попыток человека лгать, и заключается в анализе его физиологической активности в ответ на предъявление ему серии вопросов или других стимулов. В типичной ситуации применения полиграфа в реальной жизни, как правило, один или несколько человек подозреваются в совершении определенных действий или обладании информацией, относящейся к преступлению или другому расследуемому событию. Все подозреваемые отрицают свою причастность, и задача заключается в том, чтобы определить, кто из подозреваемых лжет (если такой человек действительно входит в круг подозреваемых). Главная цель ПФДЛ заключается в том, чтобы с максимально возможной точностью дать заключение о том, лжет подозреваемый или говорит правду.
Хотя ПФДЛ использовалась в ходе проведения расследований, начиная с 300 года до нашей эры (Trovillo, 1939), реальные успехи в развитии метода были достигнуты только в 20 веке. При этом только в последние годы практическая ПФДЛ начинает получать давно ожидаемую поддержку со стороны различных лабораторных исследований (Barland& Raskin, 1973).
Важнейшее достоинство лабораторных исследований ПФДЛ заключается в том, что они позволяют абсолютно точно контролировать, кто из испытуемых говорит правду, а кто — ложь. В ситуации реальных расследований, в которых точность метода определяется, как правило, по факту признания, всегда остается некоторое сомнение в отношении сделанных заключений об искренности или лжи. Кроме того, в лабораторных исследованиях имеется возможность контролировать и другие существенные параметры процедуры ПФДЛ, что не всегда возможно в ходе реальной практики. Наконец, в лабораторных исследованиях можно использовать для диагностики гораздо большее число физиологических параметров, и измерять их с большей точностью, применяя для этого самое современной оборудование, чего невозможно достичь при проведении реальных расследований.
Однако лабораторным исследованиям ПФДЛ свойственен один серьезный недостаток. Любое такое исследование, использующее моделирование некриминальных ситуаций лжи, лишь в самом общем виде отражает то, что происходит в реальной жизни. Испытуемые в этих исследованиях фактически играют роли, которые для них спланировал экспериментатор, тогда как подозреваемые в реальных преступлениях могут действительно иметь к ним прямое или косвенное отношение и постоянно находятся в состоянии повышенной угрозы их благосостоянию. Последствия процедуры ПФДЛ для испытуемых в лаборатории и реально подозреваемых в преступлении не сопоставимы. Кроме того, существуют значительные различия в характеристиках социальных групп, из которых набираются испытуемые для лабораторных исследований, и слоев общества, порождающих подозреваемых в уголовных преступлениях (Barland & Raskin, 1973). В настоящей статье сформулирован ряд требований, которым должны удовлетворять лабораторные ПФДЛ и используемые в них физиологические параметры, чтобы их можно было интерполировать на реальную практику применения полиграфа. Кроме того, в ней будет приведена информация о нескольких перспективных физиологических признаках, которые пока еще не получили достаточного лабораторного изучения.
Контекст лжи
Под контекстом лжи понимается вся совокупность обстоятельств, связанных с сообщением лжи. В условиях реальных проверок лгущие, как правило, совершили какие-то специфические действия, в отношении которых их опрашивают, тогда как говорящие правду не делали этого. Поскольку и те, и другие могут быть подвергнуты наказанию, если по результатам теста будут признаны лгущими, то причастные подозреваемые обычно мотивированы лгать, а непричастные – говорить правду. Как причастные, так и непричастные подозреваемые желают одного и того же заключения по результатам ПФДЛ, а именно, вывода полиграфолога о том, что они говорят правду.
Известно несколько схем лабораторных исследований, предназначенных для воспроизведения контекста лжи. В тесте «с картами» (Gustafson & Orne, 1963) контекст лжи создается путем выбора испытуемым или экспериментатором одного стимула из ряда ему подобных. Вариантом схемы теста «с картами» является схема эксперимента с «личной вовлеченностью» (Lykken, 1960), в которой требуется, чтобы испытуемый лгал в отношении какой-то информации, имеющей для него личностно важное значение (например, имя отца) и предъявляемой так же на фоне набора сходных стимулов. Схема «мнимого» или «псевдоагента» (Trackray & Orne, 1968) требует, чтобы испытуемый представил себя агентом иностранной разведки, который должен скрывать от экспериментатора известный ему «секретный код».
Наиболее реалистичной процедурой воспроизведения контекста лжи является так называемое «псевдопреступление», в ходе которого испытуемый получает инструкцию совершить действие, похожее на реальное преступление, а затем скрывать свою причастность к этому действию. Существуют схемы «псевдопреступлений», отличающиеся различной степенью сложности. Катроу (Cutrow, 1972) предлагает испытуемым просто взять предложенные деньги и спрятать их где-нибудь у себя на теле, а Элсон (Elson, 1952) инструктирует испытуемых забрать деньги после того, как экспериментатор выйдет из комнаты. Еще более реалистичное «псевдопреступление» используют Кубис (Kubis, 1962) и Барланд и Раскин (Barland & Raskin, 1975), которые предписывают испытуемым зайти в конкретное помещение и взять там деньги. Но все же наиболее реалистичным «псевдопреступлением» является схема Дэвидсона (Davidson, 1968), в которой испытуемые сначала планируют, а затем совершают «мнимое убийство» и кражу, причем «успех» преступления и возможная выгода остаются неопределенными.
В некоторых исследованиях предпринимались попытки воспроизвести высокий уровень стресса, который испытывают проверяемые в ходе реальной ПФДЛ. Так, Беррин (Berrin, 1942) при совершении «псевдопреступления» заставлял испытуемого убивать крысу, а Либлич (Lieblich, 1966) проводил тест «с картами» на кадетах Школы полиции, сообщая части из них, что успех их карьеры будет зависеть от того, насколько они хорошо владеют своими эмоциями и будут способны обмануть экспериментатора и скрыть выбранную карту. Однако эти исследования показали, что изменение уровня стресса с помощью инструкций не влияет на появление физиологических реакций при лжи. Еще одно исследование с использованием реального стресса включало обычный «тест с картами», проводимый во время допросов подозреваемых в совершении уголовных преступлений.
Важной составляющей контекста лжи является мотивация, поэтому испытуемым обычно предлагается вознаграждение (от 10 центов до 50 долларов), если они сумеют обмануть экспериментатора. Кроме того, Густафсон и Орн (Gustafson & Orne, 1963) мотивировали испытуемых на ложь, сообщая им, что «только люди с очень высоким интеллектом и сильнейшим эмоциональным самоконтролем» способны избежать разоблачения лжи. При этом им предлагался бонус в 1 доллар в случае успеха. У таких испытуемых ложь определялась гораздо легче, чем у испытуемых, которые не получали подобной инструкции. С другой стороны, Дэвидсон (Davidson, 1968) не обнаружил никакого влияния на результаты выявления лжи денежной мотивации, изменяемой в широких пределах. Однако следует отметить, что реалистичность схемы «псевдопреступления», которую использовал Дэвидсон, сама по себе создавала высокий уровень мотивации независимо от величины сопутствовавшего денежного вознаграждения.
Угроза наказания, которая является важным элементом контекста лжи в реальных ситуациях, не получила широкого внимания со стороны исследователей как фактор дифференциального реагирования при лжи, хотя, в принципе, любое исследование, включающее вознаграждение за успешную ложь, может рассматриваться как содержащее угрозу наказания в форме потери этого вознаграждения. Так, например, упомянутое выше исследование Либлича, проведенное на кадетах Школы полиции, может рассматриваться как содержащее угрозу карьерному росту будущих полицейских. Тем не менее, остается необходимость в разработке реалистичной и этически приемлемой схемы эксперимента, которая создавала бы необходимый уровень угрозы в случае неудачи лжи. Возможно, например, использовать «мнимые» угрозы или какие-то варианты социального осуждения.
Методы ПФДЛ
Большинство исследований ПФДЛ направлены на то, чтобы показать, что количественно оцененные различия между реакциями на вопросы разных типов могут служить индикаторами лжи. Для этого в рамках одного метода используются проверочные и контрольные вопросы, различие в реакциях, на которые называется дифференциальной реакцией (Orne, 1972). Дифференциальная реакция характеризуется направленностью и величиной, которые различаются для лгущих и говорящих правду.
Выделяют две основных группы методов детекции лжи – тесты на ложь и тесты на фактическую осведомленность. Тесты на ложь (например, метод «контрольных вопросов» или метод «значимый/незначимый») строятся на предположении, что если человек лжет, то он дифференциально (по-разному) реагирует на вопросы различных типов. Такая дифференциальная реактивность может быть обусловлена общей активацией организма (arousal), усилением внимания, возникновением эмоций или активацией процессов переработки информации. Тесты на фактическую осведомленность или скрываемую информацию (например, метод выявления «знаний виновного» или тест «с картами») предполагают, что знакомство проверяемого с ключевой информацией, связанной с расследуемым событием, может также вызывать дифференциальные реакции, на основании чего можно делать соответствующие выводы о причастности или непричастности.
Тест «с картами» (Card Tests)
В тесте «с картами» значимость стимула устанавливается просто в результате того, что испытуемые выбирает его из ряда однородных стимулов. Например, испытуемому можно предложить выбрать один из нескольких цветов, а затем опросить его в отношении цвета, который он выбрал. Хотя тест «с картами» достаточно часто используется в различных лабораторных исследованиях ПФДЛ, ограниченность связанного с ним контеста лжи делает его малопригодным для моделирования детекции лжи в реальных условиях.
Метод «пика напряжения» (Peak-of-Tension Tests)
Так называется метод, в котором стимулы расположены и предъявляются в определенной последовательности, известной испытуемому лицу, например ряд чисел от 1 до 6. Постепенное изменение физиологической активности, которое вдруг прекращается после предъявления критического стимула, рассматривается как признак лжи.
Метод «значимого/незначимого» (Relevant –Irrelevant Tests)
Метод «значимого/незначимого» применялся достаточно долго и широко как в практических работах, так и в лабораторных исследованиях. В этом методе серии вопросов включают несколько проверочных (значимых) вопросов, относящихся к расследуемому преступлению, и ряд нейтральных (незначимых) вопросов типа «Вы сейчас сидите?» Вывод о лжи делается на основании сравнения реакций на проверочные и нейтральные вопросы. Считается, что ложь бывает обнаружена, когда реакции на проверочные вопросы являются большими по величине и возникают чаще, чем реакции на нейтральные вопросы, а правдивость ответов подтверждается в тех случаях, когда имеет место противоположная картина или когда отсутствуют различия в реакциях на вопросы двух указанных типов.
В условиях реальной практики использования метода «значимый/незначимый» и в большинстве лабораторных исследований как причастные, так и непричастные испытуемые обычно легко определяют проверочные (значимые, релевантные) вопросы. Следовательно, проблема побуждающей силы стимула или его значимость может не получить достаточного отражения при использовании примитивных нейтральных стимулов в качестве контроля сравнения. Поскольку в методе «значимый/незначимый» вопросы заранее, как правило, не обсуждаются с испытуемым, то такие факторы как неожиданность, новизна, неопределенность стимулов или провоцирование ими дополнительных процессов переработки информации могут еще больше осложнить интерпретацию результатов. Наконец, при использовании этого метода сложно оценивать результаты, полученные в отношении чрезмерно или недостаточно реактивных испытуемых. Например, в целом вяло реагирующий лгущий испытуемый может быть признан искренним, хотя отсутствие у него реакций на значимые вопросы обусловлено особенностями психофизиологического статуса, а не правдивостью ответов.
Применение метода «значимый/незначимый» как в реальных, так и в лабораторных условиях серьезно страдает от отсутствия адекватных контролей, что часто не позволяет отличить неопределенные результаты (inconclusive) от прямых ошибок. Результаты применения этого метода характеризуются высоким уровнем как ложноположительных, так и ложноотрицательных ошибок. Разработчики других методов обследования на полиграфе хорошо знакомы с отмеченными проблемами метода «значимый/незначимый» и обычно используют различные дополнительные процедуры, для того, чтобы преодолевать их (Lykken, 1974; Reid & Inbau, 1966).
Метод «контрольных вопросов» (Control-Question Tests)
Одна из таких процедур использует так называемые контрольные вопросы, которые предъявляются рядом с проверочными вопросами (Backster, 1962; Barland & Raskin, 1973; Reid & Inbau, 1966). Контрольные вопросы специально формулируются, вводятся и отрабатываются вовремя предтестовой беседы таким образом, чтобы испытуемый с большой вероятностью давал бы на них ложный ответ либо был весьма озабочен ими. Примером контрольного вопроса при расследовании кражи является: «В течение первых 18 лет своей жизни Вы хотя бы раз украли что-либо у того, кто Вам доверял?» Использование подобных контрольных вопросов предназначено для того, чтобы непричастный испытуемый, отвечающий правдиво на проверочные вопросы, был в большей степени озабочен контрольными вопросами и, соответственно, давал большие реакции на них, чем на предъявление проверочных вопросов. Одновременно предполагается, что ложные ответы испытуемого на проверочные вопросы будут вызывать большие реакции, чем на контрольные. Метод контрольных вопросов (Reid & Inbau, 1966) и его модификация, известная как метод «сравнения зон» (Backster, 1966) в настоящее время практикуется большинством полиграфологов.
Отличительной особенностью метода «контрольных вопросов» является не только стремление добиться ложных ответов на контрольные вопросы, но и использование числовой системы обсчета результатов, позволяющей количественно оценить различия в реакциях на проверочные и контрольные вопросы (Barland & Raskin, 1975). В этой системе для вывода о лжи или правдивости необходимо, чтобы количественные различия в реакциях на проверочные и контрольные вопросы превосходили заранее заданную пороговую величину, которая одновременно является границей зоны значений, указывающих на неопределенность результатов и невозможность вынести однозначное заключение. Таким образом, вывод об искренности или лжи требует наличия в целом существенно более сильных и частых реакций на контрольные или проверочные вопросы, соответственно, а отсутствие таких выраженных различий свидетельствует о неопределенности результата.
В последнее время было проведено два исследования с одновременным использованием метода «контрольных вопросов» и числовой оценки результатов (Barland & Raskin, 1975). Наличие области «неопределенности» (Inconclusive) в числовой оценке результатов позволяет либо включать, либо исключать попадающие в нее данные при оценке точности метода. Так, в исследовании Барланда и Раскина была получена в целом 81%-я точность метода при конкретных исходах: 58% — правильные заключения, 12% — ошибочные и 35% — неопределенные. В другом исследовании этих же авторов уровень неопределенности был меньше – 8%. Поэтому точность метода составила 88%, когда они учитывались и 96% — когда они не принимались во внимание.
Можно утверждать, что в условиях лабораторных исследований точность метода правильнее рассчитывать с использованием всех исходов, включая неопределенные. Однако в условиях реальной практики использования полиграфа на первое место выдвигается вопрос практической пользы от его применения для целей расследования или судебного процесса. В этих условиях представляется более правильным говорить о точности метода, основанной только на тех случаях, когда полиграфологом было вынесено однозначное решение, поскольку только этот результат принимается во внимание судом и следствием.
Ликкен (1974) утверждает, что практически невозможно создать контрольный вопрос, который бы функционировал в полном соответствии с данным выше описанием. Он считает, что «относительная эмоциональность испытуемого или боязнь проверочных, или контрольных вопросов» могут оказывать серьезное внимание на точность диагностики лжи. По мнению Ликкена, это будет приводить к росту ложноположительных ошибок (признание искренних испытуемых лгущими). Однако теоретический анализ Ликкена исходит из того, что испытуемые будут давать правдивые ответы на контрольные вопросы и что отсутствие различий в величине реакций на контрольные и проверочные вопросы является основанием для признания испытуемого говорящим правду. Оба эти предположения фактически являются неправильными.
Имеется несколько лабораторных исследований, в которых оценивалась относительная эффективность метода «контрольных вопросов» в различении лгущих и правдивых испытуемых. В эксперименте Барланда и Раскина (1975) наблюдалось 8% ложноположительных и 4% ложноотрицательных ошибок. В исследовании Раскина (1975) было отмечено только 4% ложноположительных заключений и ни одного ложноотрицательного. Наконец, завершенное авторами недавно исследование в формате «псевдопреступления» показало сравнимую точность метода «контрольных вопросов» и метода «знаний виновного» (описывается ниже). Было получено 2% ложноположительных и 8% ложноотрицательных ошибок для метода «контрольных вопросов» и 10% ложноотрицательных ошибок в случае метода «знаний виновного». Таким образом, хотя применение метода «контрольных вопросов» действительно сопровождается определенным уровнем ложноположительных и ложноотрицательных ошибок, всегда имеется возможность уменьшить их до приемлемой величины.
Метод «знаний виновного» (Guilty-Knowledge Test)
Вместо непосредственной оценки искренности ответов испытуемого метод «знаний виновного» (Lykken, 1974) основывается на наличии или отсутствии реакций на ключевые признаки событий и фактов, которые могут быть известны только причастному (виновному) испытуемому и которые он воспринимает как релевантные (значимые, проверочные). Метод состоит из нескольких тестов, каждый из которых содержит один ключевой признак, известной только тому лицу, которое обладает специфической информацией об этом признаке и событии, к которому он относится. Если в каждом тесте использовать пять признаков, один из которых является релевантным, тогда вероятность того, что человек, не обладающий «знаниями виновного», продемонстрирует наибольшую реакцию на этот ключевой признак, составляет 1/5 для каждого теста. При использовании последовательности таких тестов, содержащих различные релевантные признаки, оказывается, что вероятность того, что непричастный испытуемый продемонстрирует серию относительно больших реакций на эти признаки, оказывается крайне низкой и может быть определена с помощью биномиального распределения, в то время как вероятность появления таких реакций у причастного испытуемого, обладающего «знаниями виновного», будет относительно высокой.
Описанная процедура характеризуется высоким уровнем защиты от ложноположительных ошибок, которые, по мнению Ликкена, свойственны другим процедурам ПФДЛ. В лабораторных исследованиях метода «знаний виновного» наблюдались только ложноотрицательные ошибки, причем их максимальная величина 10% была показана в исследовании Ликкена (1959), а также в экспериментах в нашей лаборатории. Складывается впечатление, что метод «знаний виновного» обеспечивает высокую защиту от ложноположительных ошибок за счет повышения риска появления ложноотрицательных ошибок. Однако до последнего времени метод «знаний виновного» применялся исключительно в лабораторных исследованиях, и Ликкен (1974) подчеркивает, что «этот метод просто не может использоваться во многих реальных ситуациях, в которых обычно используется детектор лжи».
Дополнительные размышления
Существует ряд других факторов, которые необходимо иметь ввиду при обсуждении методов детекции лжи, предназначенных для использования в реальной обстановке. Они, как правило, имеют отношение к построению структуры тестов, манере их проведения и роли, которую играет полиграфолог.
В типичной лабораторной ситуации обследование обычно бывает достаточно кратким и состоит только в предъявлении тестовых вопросов испытуемому, к которому подсоединен полиграф. Решения, как правило, принимаются на основе достаточно простых количественных оценок реакций на вопросы разных типов и обычно отсутствует категория неопределенных заключений (inconclusive). Только в исследованиях с контрольными вопросами, проводимых в нашей лаборатории с использованием системы стандартных числовых оценок, применяется категория неопределенных заключений. Таким образом, большинство лабораторных исследований не проводят различий между неопределенными выводами и ложноотрицательными ошибками, а поэтому сообщаемые ими уровни ошибок, наблюдаемых в экспериментах, фактически представляют собой сумму ложноположительных, ложноотрицательных и неопределенных результатов.
При проведении реальных обследований с использованием полиграфа, а также в ходе исследований, проводимых в нашей лаборатории, собственно процедуре испытания на полиграфе часто предшествует довольно продолжительное предтестовое собеседование, в процессе которого полиграфолог достаточно интенсивно общается с обследуемым лицом (Barland & Raskin, 1973). Это не только предоставляет возможность установить раппорт, сформировать у обследуемого уверенность в точности применяемой процедуры и отработать содержание и формулировки тестовых вопросов, но и открывает для полиграфолога определенные возможности оказывать некоторое целенаправленное влияние на результаты обследования, используя для этого дополнительные факторы, а не ограничиваться только регистрацией психофизиологических реакций.
Если полиграфолог имеет предвзятое отношение к расследуемому событию или общается с обследуемым в обвинительной манере, то это может приводить к появлению реакций, которые будут увеличивать вероятность ошибочных заключений. Более того, если полиграфолог начнет учитывать различные невербальные признаки поведения (к счастью, в то время еще не было разгула и повального увлечения НЛП — прим. переводчика) в качестве основы для своего окончательного вывода, то количество причин снижения точности психофизиологического обследования на полиграфе будет еще больше. Таким образом, исключительно важно, чтобы практикующий в реальных условиях полиграфолог имел отличную профессиональную подготовку, был принципиальным и делал свои заключения исключительно на основе анализа психофизиологических изменений. Также важно, чтобы он использовал современные числовые методы оценки полиграмм и, по возможности, давал исходные полиграммы для анализа и числовой оценки «вслепую» другому полиграфологу, который не имел контакта с обследуемым лицом или с информацией по расследуемому делу. Опыт показывает, что числовая оценка полиграмм является в высшей степени точной и надежной (Barland & Raskin, 1975; Horvath & Reid, 1971). К сожалению, указанные процедуры не всегда используются в реальной практике применения полиграфа, а полиграфологи иногда не имеют необходимой подготовки и опыта и не обладают достаточной принципиальностью.
Анализ данных
Применение ПФДЛ в реальных условиях длительное время основывалось, как правило, на субъективных оценках психофизиологических данных (Lee, 1953; Reid & Inbau, 1966). В настоящее время как реальные, так и лабораторные исследования значительно выигрывают в результате использования объективных приемов обсчета полиграмм, который приводит к большей надежности, согласованности решений, выносимых разными полиграфологами, и точности заключений (Barland & Raskin, 1975). Лабораторные проверки различных признаков лжи должны основываться на количественных измерениях, так чтобы разные исследования можно было сравнивать между собой и делать однозначные рекомендации для их использования в реальных ситуациях.
Лабораторные исследования ПФДЛ, как правило, дают информацию либо о точности диагностики лжи, либо о влиянии лжи на средние значения рангов реакций на проверочные вопросы при использовании вполне определенных критериев этих реакций (Cutrow, 1972). Очень часто не применяются никакие статистические процедуры, особенно в исследованиях, в которых проводится только оценка точности детекции лжи. Процедура ранжирования обычно состоит в присвоении рангов реакциям с учетом их относительной величины, после чего осуществляется сравнение средних рангов интересующих реакций с гипотетическим уровнем случайного угадывания. Поскольку процедура ранжирования приводит к полной потере информации об амплитуде реакций, Барланд (1972) также применяет более сложные статистические процедуры (типа ANOVA) для анализа количественных параметров физиологических показателей, которые в отдельных случаях дают лучшее разделение лгущих и искренних испытуемых, чем ранговый подход.